Подгорнова
Елена Дмитриевна →

Ненартович Николай Иванович

Из автобиографииАвтобиография:

«

Западная часть территории Белоруссии была возвращена из-под польского владения весной 1939 года и присоединена к Белорусской республике. В нашей деревне (местечке) Орля началось благоустройство: было построено здание семилетней школы, здание сельского совета. Началась коллективизация сельского хозяйства. Надо сказать, что не сразу все это добровольно восприняли. Бедные крестьяне сразу дали согласие и вступили в колхоз. Помню, что на семейном совете было решено вступить и передать свою лошадь, а корову оставить, т. к. были малые детишки. Мне было 7,5 лет, а сестренке — только 5 лет. Лошадь передали с условием, что ее можно будет взять вспахивать огород. Была также создана ферма (коровник).

Постепенно жизнь начала налаживаться. Осенью 1939 года была открыта семилетняя школа, и я пошел учиться в первый класс. В домашних заботах и трудовых буднях прошло чуть более 2-х лет, я повзрослел и перешел в третий класс.

22 июня 1941 года без объявления войны гитлеровские фашисты двинули свои полчища на СССР. Первые удары и разорения приняла на себя Белоруссия. Наглый и оголтелый фашизм все сокрушал и разорял на своем пути. Пожары, бомбежки, убийства и прочие издевательства над народом. Должного сопротивления оказано не было, потому что напали внезапно. Правда, Брестская крепость оказала сопротивление и отпор оголтелым фашистам — даже окруженная и обойденная она сопротивлялась в течение месяца и боролась до последнего солдата.

Вся территория Белоруссии была захвачена фашистами. Начали они наводить свои варварские порядки. До прихода фашистов по распоряжению председателя колхоза скот почти наполовину был разобран колхозниками, а остальной угнали немцы. Был избран староста из уголовников и набраны полисмены из числа сомнительных услужливых добровольцев. Началась тяжелая жизнь. Сплошные поборы, унижения, издевательства. Из района часто наведывались фашисты на машинах и мотоциклах, расползались по домам, ловили кур, требовали молоко, куриный яйца, сало, картошку, квашеную капусту. Устраивали пьянки, кутежи, заставляли их обслуживать девушек и молодых женщин.

В конце июля 1941 г. рано утром, еще до восхода солнца, приехало из района на машинах и мотоциклах много вооруженных автоматами солдат и офицеров, окружили все село и всех выгнали из домов. Согнали на луг около моста через реку Неман.

Мужчин и подростков от 15 лет собрали по одну сторону моста около возвышенности и насыпи, а с другой стороны реки Неман установили на возвышенности пулеметы и поставили усиленную охрану. Дети и женщины также с охраной остались на противоположном берегу.

Некоторые из мужского пола попытались бежать до реки, чтобы через реку перебраться на ту сторону и уйти в лес, но это удалось немногим. Большинство было расстреляно из пулеметов и автоматов. Остальных сочувствующих и помогающих советской власти отобрали и посадили в грузовые машины, увезли в лес и там расстреляли. Остался в живых израненный только один. Там погиб и мой отец.

Показывал немцам, кого забирать, уголовник-староста, он был из местных и все про всех знал. Правда, через некоторое время партизаны отправили его в загробное царство. Старший мой брат Георгий пятнадцати лет во время сбора спрятался в коровнике в потайном туннеле, который им был вырыт до прихода немцев. Потом ушел в лес в партизаны.

Женщин и детей, несколько пожилых мужчин потом отпустили по домам. После возвращения в дома там все было разбросано, разбито, хорошие вещи изъяты.

Наступил новый 1942-й год. Зима, холодно дома, корову надо кормить, а запасов сена мной девятилетним было приготовлено не на полную зиму. Много усилий и труда надо было приложить, чтобы в зимнее время что-либо приобрести для скота. Дрова для топки печки тоже надо было привозить из леса на санках-самоделках. Кое-как дотянули до весны, пришлось раскрывать крышу, покрытую соломой, и мешать ее с остатками картофельной кожуры.

С наступлением весны пошла зелень. Моя мама варила крапивные щи.

Летом 1942 года до немцев дошли сведения, что в лесу организован партизанский отряд, и носит он название «Орлянский». Началась бомбежка нашего селения из самолетов, которая продолжалась три дня: по два вылета каждый день. Кроме бомбежек из самолета строчил пулемет, и летал он безбоязненно. Конечно, жертв и разрушений зданий было много, пожары, задымления, особенно в первые два дня. На третий день люди прятались, и жертв почти не было. Церковь устояла, хотя получила много ранений.

Многие из жителей ушли в партизаны и обосновались в лесу. Их тоже надо было обеспечивать питанием. Оружие они добывали сами у полицаев и немцев. Мне часто приходилось быть связным, так как я ходил в лес с санками за дровами и травой для коровы. Сообщал партизанам, есть ли в селе немцы, а иногда и привозил им продукты.

Хлеба практически не было. Осенью, когда созрели дубовые желуди, я их собирал и приносил домой, их сушили на печке, а потом разбивали и растирали в муку, из этой муки пекли хлеб и лепешки.

Прошли лето и осень 1942 года, наступил 1943 год, к которому мы подготовились лучше. Я заготовил больше сена для коровы и дров для печки.

В 1943 году к нам нагрянули власовцы. Эти настоящие изверги и палачи издевались над людьми еще хуже фашистов. Все это надо было пережить, дождаться освобождения и прихода Красной Армии.

В начале лета 1944 года вся Белоруссия была освобождена Советской властью. Старший мой брат Георгий после освобождения Белоруссии со всем партизанским отрядом ушел с действующей освобождавшей Советской армией и дошел до Берлина, имея три ранения. И окончил войну командиром взвода, получив звание старшего лейтенанта.

Я повзрослел (мне пошел двенадцатый год) и приступил к работе на скотном дворе. Часть скота была возвращена на ферму, часть угнана немцами, а часть изъята во время оккупации. Летом я пас скот, а осенью и зимой помогал по уходу за скотом. Разносил корма, поил и помогал женщинам доить коров. Это продолжалось до конца войны, до Победы. Потом пошел учиться в 7-й класс, окончил сельскую семилетнюю школу. После ходил в район в 8-й класс, а потом в 9-й, откуда меня забрали в армию.»

Ветераны администрации ПАО «Газпром»